Сучасна диджитал-освіта для дітей — безоплатне заняття в GoITeens ×
Mazda CX 5
×

Вузы и бизнес: взгляд с обеих сторон

Признаться, часто сталкиваясь «по долгу службы» с представителями различных украинских вузов, я давненько задавался вопросом — а как там, собственно, поживает моя родная кафедра специализированных компьютерных систем КПИ (факультет прикладной математики). А ведь уже десять лет с выпуска прошло, эх...

Повод заглянуть с визитом в альма матер нашёлся весьма неожиданно, но очень кстати — в феврале в корпоративном блоге DataArt проскользнула новость о том, что Георгий Кременецкий, глава киевского офиса, был назначен председателем экзаменационной госкомиссии и успешно прошел «боевое крещение», принимая работы у бакалавров кафедры. В небольшом «круглом столе», посвящённом проблемам современного образования приняли участие Владимир Петрович Тарасенко, завкафедрой СКС, Антон Юрьевич Михайлюк, ныне HR-менеджерв DataArt, а некогда — замдекана ФПМ и, собственно, Георгий Николаевич...

— Начнём с достаточно непозитивного утверждения — представители различных вузов всё чаще и чаще жалуются на то, что качество школьного образования падает, и это становится весьма заметно среди абитуриентов и учащихся университетов. Настолько ли это ощутимо?

Владимир Тарасенко: Да, это ощутимо, мы уже трижды принимали студентов на первый курс по сертификатам Украинского центра оценивания качества образования — количество отчисляемых с первого/второго курсов резко возросло. Сертификат еще не означает, что человек подготовлен к дальнейшему обучению в некоторой отрасли знаний. Ранее системы довузовской подготовки в каждом университете гораздо лучше ориентировали молодых людей. Одно дело при химфаке, другое — на прикладной математике, факультете информатики и вычислительной техники — сам материал в системах довузовской подготовки уже в какой-то мере был адаптирован и направлен на то, чтобы отбирать людей с учетом их индивидуальных особенностей и склонностей.



Владимир Петрович Тарасенко, заведующий кафедрой СКС НТУУ КПИ, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины, лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники.

Кроме того, как правило, к довузовской подготовке привлекались преподаватели, уже работающие на этом факультете. Они знали особенности физики, математики, которые важны для специальных дисциплин на факультете и, исходя из этого, строили рабочие программы. Сейчас я должен сказать, что мы вынуждены фактически увеличивать число часов на освоение... Pascal. Казалось бы — учебный язык, его в средней школе можно пройти. Но — приходящие к нам из средней школы молодые люди, которые имеют отличные сертификаты, очень часто не владеют ни азами программирования, ни «паскалем». Поэтому нам приходится увеличивать число как лекционных учебных часов, так и, особенно, лабораторных.
Школьная подготовка по информатике стала слабой в среднем и очень «размазанной». Если на этапе довузовской подготовки можно было как-то отобрать людей, можно было привлечь их внимание к необходимости усиления подготовки по информатике, то сейчас это невозможно сделать.

Я не могу сказать, что всё совсем плохо — есть отличные школы, типа 145-й, многие киевские лицеи уделяют достаточно внимания подготовке по информатике. Но очень часто человек, приезжающий с периферии с хорошим сертификатом, демонстрирует нулевую подготовку по основам информатики. Из-за сертификатной системы отбора увеличилось число случайных людей на младших курсах и, как следствие этого, имеем скачок отчислений. Я рискую выглядеть ретроградом, но считаю, что старая система довузовской подготовки, когда каждый ВУЗ «для себя» ее организовывал, была гораздо эффективнее. Среди отчисляемых с первых курсов число людей, прошедших такую подготовку, не превышало нескольких процентов.

— То есть можно считать, что институт служит своеобразным фильтром кадров. А с точки зрения HR компании недостатки среднего образования заметны?

Антон Михайлюк: Я в принципе непосредственно не сталкиваюсь с этим — сын уже получил высшее образование, в университете лекции я читаю в основном старшекурсникам. Собственно, опираясь больше на ощущения чем на знание, могу сказать следующее: образование не стало лучше или хуже, оно стало другим. В силу тех или иных обстоятельств, которыми я частично доволен, частично нет, акценты в образовании смещаются под влиянием различных социальных факторов. Образование «глобализируется», «гуманитаризируется», естественно мы, как технари, можем говорить, что к нашей предметной области внимания стало меньше.



Антон Юрьевич Михайлюк, HR-менеджер DataArt, бывший замдекана факультета прикладной математики КПИ

Сейчас многие говорят о том, как поднять высшее ИТ-образование, как наконец-то поддержать его. Но, если рассматривать с точки зрения кадровой ситуации в бизнесе, в частности в компании DataArt, я не могу сказать, что на самом деле всё стало ощутимо хуже и ИТ-образование находится в полном упадке, многие наши вузы готовят отличных специалистов.

— А что всё-таки стало с подготовительными курсами?

В.Т.: Они существуют, но уже очень мало влияют на результаты работы приёмной комиссии, поэтому посещаемость их резко упала. Успешно пройденная программа довузовской подготовки добавляет всего 20 баллов к результатам сертификата.

Неделю назад был в Одессе, на мероприятии от Luxoft. Поскольку там присутствовали многие украинские компании, то научно-методические комиссии МОНМС по всем образовательным направлениям, составляющим отрасль знаний «Информатика и вычислительная техника», тоже там были представлены своими председателями и учеными секретарями. За последние три года — это второе такое мероприятие, предыдущее было во Львове 2,5 года назад, осенью 2009 года. Тогда в теме сближения вузов, готовящих специалистов в области ИТ, и бизнеса была намечена буквально следующая ситуация — бизнесмены в принципе пытались понять наши проблемы, но идти на сближение не желали. Позиция формулировалась приблизительно так — мы такие же граждане страны, как и все, регулярно платим налоги государству, и от государства вправе требовать подготовленных должным образом специалистов.

В этот раз уже позиция бизнеса была несколько мягче, в том плане, что крупные компании уже готовы принимать участие в подготовке специалистов (под собственные требования, разумеется) и даже содействовать вузам в плане приобретения оборудования, жертвования техники, компьютерных классов. Но какого-то большего сближения, к примеру, чтобы компании заказывали какие-либо перспективные направления, не только для обучения специалистов, но и для исследования — пока не было достигнуто. Вероятно, потому что плановая деятельность большинства компаний не рассчитана, не соответствует хотя бы одному полному циклу подготовки специалиста. Я имею в виду четырёхлетний цикл подготовки в высшей школе. Деятельность многих компаний по заверению их представителей планируется на год-два, от силы три.

Кроме того, следует учитывать тот факт, что сейчас ИТ-бизнес в Украине в большей степени развивает программные проекты и ему больше нужны специалисты по прикладному программированию. Отсюда проистекает ошибочное мнение о ненужности учебных дисциплин, кроме программирования.

— Но вот, к примеру, у того же Luxoft есть собственная лаборатория на базе Одесского Политеха...

В.Т.: Да, но это не исследовательская лаборатория, это скорее собственный учебный цех, производственное предприятие, выпускающее законченный программный продукт. На этом мероприятии представителями бизнеса было недвусмысленно заявлено, что высшая школа может не рассчитывает на то, что в ближайшее время бизнес будет содействовать развитию её материально-лабораторной базы подобно тому, как это было в советские времена, когда, например, Минэлектронпром. Минрадиопром, Минэлектротехпром и многие другие Мин...промы через систему хоздоговорных работ оказывали существенное влияние не только на научные исследования и опытно-конструкторские разработки в вузах, но и на создание и развитие их материально-технической базы. Если говорить о помощи, то бизнес готов прежде всего ее оказывать в адресной реализации — под конкретный проект, например, поставками сертифицированных программных средств, компьютеров и другой техники. Это, в общем-то, и понятно — при неадресной помощи всегда есть риск употребления вложенных средств не по назначению.

А. М.: Наш разговор ушёл немного в сторону исследовательской деятельности, хотелось бы вернуться к вопросу объединения усилий бизнеса и вузов с целью выведения массового украинского ИТ-образования на современный мировой уровень. На мой взгляд, участие в этом бизнес структур не обязательно должно выражаться в поддержке именно научных исследований.

При должной организации производственная деятельность тоже может быть сопряжена с научно-исследовательской.

Тем более у нас сфера деятельности достаточно наукоёмкая. Поэтому даже если бы внедрялась чаще хотя бы такая модель — это уже был бы большой прорыв.

В.Т.: Да, согласен, все примеры, которые приводились на встрече в Одессе, касались не высокой науки, а участия преподавателей вузов в подготовке, переподготовке и повышении квалификации специалистов на фирмах, совмещения работы на фирме и преподавательской деятельности и наоборот — приглашения «фирмачей» для работы в вузе. Собственно меморандум, который Luxoft собирался подготовить и отправить в ведомство Тигипко и должен привлечь внимание властей к тому, что надо создать законодательные гарантии такого сотрудничеству.

— К слову, что касается обещанной государством программы поддержки ИТ-образования — как обстоят дела с реализацией?

В.Т.: Государственная программа? Пока нет её! Где-то в бюрократических лабиринтах рождаются оторванные от действительности чиновничьи измышления, присылают какие-то указания, но они часто выглядят форменным издевательством. Вот, яркий пример — присланный пару дней назад циркуляр — «...ввести в нормативну частину навчального плану дисципліну „Чинники успішного працевлаштування за фахом“, обсягом 36 навчальних годин». В срочном порядке выпускающим кафедрам освоить эту дисциплину. Что это, если не чиновничий вымысел? Это называется помощь?

Или вот ещё пример — было ещё постановление об усилении подготовки специалистов в области патентоведения. Ладно, для специальностей компьютерной инженерии это может быть и имеет смысл, но для специальностей, которые базируются на компьютерных науках, где сплошные алгоритмы и программы, которые по нашему законодательству не патентуются — зачем это нужно? Нет, в обязательном порядке. Снова чиновники лучше знают, что надо делать.

— Ладно, не будем о грустном, вернёмся к вопросам сотрудничества компаний и образования. Что по этому поводу скажут представители бизнеса?

Георгий Кременецкий: Я на самом деле смотрю на ситуацию с обеих сторон. С одной стороны, были времена, когда университеты финансировались, производились исследования и т.д. Но у медали есть и обратная сторона. С КПИ я сталкиваюсь на сегодняшний день всё чаще и здесь, по большому счёту, мне всё больше нравится, чем в других ВУЗах. Но во многих учебных заведениях налицо признаки сильной бюрократизации и есть определённый риск, что вложенные средства не всегда смогут дойти до конкретных исполнителей. Поэтому, частные компании перестраховываются, им проще взять человека к себе и вести научно-исследовательскую деятельность у себя. Ведь у каждого есть собственное видение пути развития индустрии и будущего, как такового.



Георгий Кременецкий, глава киевского центра разработки DataArt, по совместительству — председатель Государственной экзаменационной комиссии кафедры специализированных компьютерных систем Киевского политехнического института

Вот наша компания DataArt проводит исследовательские работы, более того — научно-исследовательские работы. Например, связанные с нейронными сетями. На сегодняшний день это не имеет отношения к производству программного обеспечения, это скорее инвестиция, вложение в будущее. Чтобы отдать это направление в какой-то университет — должно быть стопроцентное доверие, гарантия того, что выделенный грант будет воплощён в жизнь.

Вот наглядный пример из медицинской отрасли — один мой знакомый привёз в Украину грант из Англии. На него был приобретён дорогостоящий электронный микроскоп. Этот микроскоп простоял не распакованным до того момента, когда фактически грант закончился и заказчик приехал сюда проверить, как продвигаются дела. Устройство просто-напросто пылилось... Поэтому, должно что-то кардинально поменяться, чтобы наладились некие связи.

В.Т.: Да, боязнь вполне обоснованная. Высшая школа у нас бедная — надо ведь с чего-то платить зарплату преподавателям и сотрудникам, стипендии студентам, содержать помещения. А бюджеты часто заморожены. Бюджет КПИ на этот год лишь на 5% больше бюджета прошлого года и это при том, что только заработная плата за год в соответствии с решением Кабмина должна вырасти почти на 20 %.

А.М.: Но при этом бизнес планирует свою деятельность на краткосрочные периоды отнюдь не из-за недальновидности. К сожалению, нет полной стабильности в обществе. Поэтому никакие далеко идущие планы не работают. А инвестиции в образование носят характер долговременных, поэтому нет достаточных гарантий, что вложенные бизнесом средства и силы окупятся. А желающие, в общем-то, есть. Это первое.

Второй момент, который хотелось бы отметить — это отсутствие достаточной самостоятельности у подразделений вузов да и у самих вузов. Технические университеты как правило большие, к ИТ-направлению относятся далеко не все подразделения. А те, которые имеют непосредственное отношение, и, в принципе, способны выполнять не только наукоёмкие исследования, но и решать какие-то конкретные производственные задачи, не могут этого делать по организационным причинам. В частности, потому что финансовая и организационная деятельность централизованы, и всякое вложение в конкретную работу, очень весомое для рабочей группы или подразделения, является малозаметным для министерства или всего вуза и потому реализуется медленно и неэффективно. Тут можно вспомнить пресловутые тендеры да и многое другое.

Ещё одна вещь, возможно не очень приятная для вузов — то, что многие представители образования и науки никак не могут отказаться от некоторых привитых в советские времена стереотипов. Вузовский народ категорически не готов к тому, что бизнес — это другой темп жизни, другие нагрузки, высокая мобильность.

Медлительность в этой ситуации недопустима, а иногда люди даже готовы отказываться от дивидендов, лишь бы не менять привычный степенный образ жизни.

— Есть ли какие-либо иные способы взаимодействия бизнеса и образования, каким образом, например, можно привлечь людей, с производственным опытом, поделиться оным с учащимися?

В.Т.: Чтобы человек, имеющий производственный опыт, перешёл работать в учебное заведение, надо чтобы ему здесь было выгодней, лучше, интересней работать. А сейчас такого достаточно мало. Энтузиазма много, а энтузиастов мало. В основном молодого человека в возрасте около 25 лет прельщает всё-таки зарплата. Ну и социальные ценности поменялись — никто не станет заниматься наукой ради науки, никто не хочет идти после института в аспирантуру, это перестало быть престижным.

Г.К.: Мне сложно сравнить уровень образования пяти-десятилетней давности с современным. Ребят, которые приходят, я обычно сравниваю с собой тогдашним. У меня было рвение, желание сделать что-либо интересное в области разработки ПО, чтобы это было связано с какой-то математикой, давало интересные результаты. Сейчас таких ребят — если на десяток два, то хорошо. Причём этот десяток тоже прошёл довольно серьёзный отбор. Ребята не обращают внимания на какие-то фундаментальные вещи, например, арифметику с плавающей точкой, стандартные алгоритмы сортировки, которые являются базой. Я, мол, знаю операторы С++ или .NET а значит все могу. Но при этом человек внутрь алгоритма не может заглянуть, не понимает суть написанного — а это не мелочи.

Например, веб сайты сейчас не делает только ленивый. Но стоит посмотреть, что там внутри творится... И как потом этот сайт поддерживать?

Сегодня существует множество курсов, которые готовят замечательных «специалистов». Человек изучал Java, вроде бы знаком с базовыми технологиями, но начинаешь задавать ему на собеседовании вопросы по ООП — выясняется, что знает совсем плохо. Опускаешься до каких-то алгоритмических вопросов — вообще не понимает, о чём идёт речь. Да, склепать сайт он может. И всё!

— А как обстоит дело с актуализацией институтских программ? Вон за десять лет половина тех технологий, которые изучали ещё мы, уже устарела.

В.Т.: На самом деле не стоит недооценивать вузовские программы и считать нас такими уж отсталыми. Мы ведь регулярно отслеживаем все мировые тенденции, зарубежные учебные программы и смею вас уверить, что наши программы не хуже. И даже лучше многих из них. Я не могу утверждать, что они могут конкурировать с программами Стэнфорда, Массачусетса и тому подобных, но по сравнению с многими другими университетами, которые занимают в мировых рейтингах верхние позиции — наши лучше. Чем мы уступаем — в первую очередь оснащённостью, антуражем, свободой действий.

Вот передо мной лежит сборник Computing Curricula, издаваемый в Америке — это сборник учебных планов и программ подготовки специалистов, согласованный с Association for Computing Machinery. Такие сборники лежат в открытом доступе, и в принципе большинство наших направлений подготовки, утверждённых Кабмином, соответствуют этим программам — Computer Engineering, Computer Science, Software Engineering и т.д. То есть, наши образовательные программы уж точно не хуже, а местами и лучше американских, особенно в части фундаментальной подготовки.

Вот несколько лет назад наши друзья-поляки предложили нам участвовать в одном совместном проекте, осваивать дистанционное обучение и прислали нам свою программу. Высшая математика у них читается один семестр! А у нас — четыре и это только то, что касается матанализа, не считая отдельных дисциплин, таких как теория вероятностей, дискретная математика, алгоритмы и методы вычислений и т. д. Другое дело, что часто большинство из этого не востребовано средой. То есть, за фундаментальные дисциплины, те, которые дают общую подготовку, переживать не приходится. Это заслуга ещё советской школы, а может быть ещё и школы царской России, когда образование строилось исключительно на фундаментальных дисциплинах.

Кстати, успехи многих украинских ИТ-бизнесменов и в Украине и за рубежом достигнуты благодаря именно хорошему фундаментальному образованию.

А недостатки — да, из-за смены ритма жизни, антуража, не хватает мобильности.

Ещё один фактор, который ставит палки в колеса — бюрократия. Парк компьютеров приходится обновлять раз в четыре года. Но пытаться выбить новые ПК по линии министерства — это совсем непростая задача. Чиновники совершенно не понимают, что компьютер для студентов наших специальностей — это не просто печатная машинка для подготовки документов или калькулятор для расчётов. Нашим учащимся надо уметь залезть в самое нутро компьютера, разобрать и собрать его с закрытыми глазами, самостоятельно производить модификации. А вы попробуйте приобрести компьютер через наше министерство образования. Я уже молчу об апгрейдах...

А.М.: К сожалению, сейчас в обществе присутствует одно, в принципе далеко не новое явление — пренебрежительное отношение к высшему, в частности техническому образованию. Примерно то же самое было заметно в девяностых, тогда молодежь, вместо того, чтобы учиться, массово шла торговать на базары и т. д. Сейчас это возвращается, правда немного в другой форме, и проявляется даже среди некоторых IT-шников: институтское и университетское образование никому не нужно, мол, программировать сам научусь, в лучшем случае схожу на полугодичные курсы. И так программирую я не хуже других, а те, кто идёт учиться в ВУЗ — дураки, наше образование ничего не даёт. Ну, в крайнем случае, корочку получу правдами и неправдами.

Но на самом деле это очень сильно заметно — мы с Георгием, работая с кандидатами на вакансии DataArt, сразу видим наличие или отсутствие фундаментальных знаний, которые без вуза получить можно, но это крайне сложно. Всё-таки наша высшая школа хорошо ставит мозги на место. Многие самоучки, «плыли» на вычислительной арифметике, на каких-то базовых, иногда элементарных вещах, которые часто не востребованы при поверхностном программировании, но без которых не возможно стать настоящим профессионалом IT-индустрии.

С одной стороны чётко видно человека с образованием и без оного, с другой — видно какое образование он получил. Одно дело — КПИ, Университет имени Шевченко, Днепропетровский университет, Донецкий технический университет, Харьковская компьютерная школа, Херсонский госуниверситет и некоторые другие, иное — некоторые новоиспеченные вузы и IT-департаменты, которые формально ничем не отличаются от ведущих, но отсутствие базы и традиций очень заметно.

И еще хочется прокомментировать довольно распространенное недовольство работой вузов, которое выражается фразой «Здесь ничего не дают». К сожалению, общество ещё не осознало, что оно уже перешло на тот этап развития, когда концепция образования коренным образом изменилась или должна измениться.

Задача системы образования сейчас не в том, чтобы «закачать» в учащегося самые новые технологии, успевая их подхватывать сразу, как только они появились. Вуз должен научить специалиста самостоятельно осваивать эти технологии. Задача преподавателя — быть навигатором в образовательном информационном пространстве, из которого учащийся самостоятельно должен для себя черпать нужные знания.

Поэтому, когда я слышу возмущения по поводу того, что ИТ-образование надо поднимать — не знаю, что происходит с другими образовательными направлениями, но именно в ИТ, по моему мнению, дела относительно не так уж плохи. По крайней мере, в ведущих вузах, за что отдельное спасибо их сотрудникам!

А вот то, в чём мы действительно отстаём — так это в зарплате преподавателей. В те же советские времена работать в вузе считалось престижным. Всё это можно выразить в конкретных цифрах — зарплата доцента составляла 320 советских рублей, и это было очень неплохо. Зарплата профессора — 500, это было весьма хорошо по тем временам. Сейчас зарплата профессора составляет порядка 3 500 грн., от вуза к вузу может изменяться, но приблизительно так. Поэтому, о каком плотном участии представителей бизнеса в вузовской подготовке можно говорить? К сожалению, в наших вузах многое держится на традициях и на энтузиазме.

Г.К.: В принципе, приглашённые преподаватели в зарубежных вузах часто работают на общественных началах — да, они получают какие-то деньги за лекции, публикации, но это не всегда их основная работа. Я вот буквально в прошлом году перестал читать лекции в Национальном Авиационном, но с конца апреля планирую вернуться туда — мне это интересно. Однако, две лекции в неделю — мой максимум. Большее количество лекций будет мешать основной деятельности.



Защита бакалаврских работ на кафедре СКС

В.Т.: Недавно прошла информация, что Николай Азаров пообещал, что норма студентов на преподавателя в ИТ-области будет доведена до западной. На Западе при формировании штатов университетов исходят из нормы — один преподаватель на 4-6 студентов. У нас же — официально 1:12, а фактически, разумеется, больше. То есть говорить об индивидуализации работы профессоров со студентами очень проблематично, ведь помимо лекций приходится решать множество организационных вопросов.

Забавный факт — в библиотеке КПИ в архивном фонде хранятся письма Менделеева своей жене, в которых он пишет приблизительно следующее: «Я здесь страшно загружен, у меня целых две лекции в неделю». И при этом он не был постоянным работником института, так, преподавал в экспедиционном режиме, и это считалось для него огромной нагрузкой. У меня в первом семестре было пять-шесть лекций в неделю, а я далеко не самый загруженный преподаватель в КПИ.

Для того, чтобы довести соотношение между числом студентов и преподавателей до западных значений — нужны капитальнейшие вложения. Фактически это означает удвоение преподавательского состава. Вряд ли правительство сможет выделить такие средства. Если бы речь шла о каких-то постепенных подвижках — ещё бы была надежда, но сразу в два раза — абсолютно нереально. Либо в ущерб чему-то, что автоматически означает какое-то социальное напряжение где-нибудь ещё. Да и опять же — чем «информационные технологии» как отрасль знаний, лучше других отраслей?

— Ну и напоследок вопрос персонально к Георгию — какие ощущения от нового амплуа?

Г.К.: Это был первый опыт участия в государственной экзаменационной комиссии. Хотелось бы заметить, что уровень КПИ мне очень нравится, нравятся люди, которые здесь работают и воспитываются. Особенно приятно, что у меня получилось пересечься с теми людьми, которых я считал своими «гуру», когда учился и писал кандидатскую, сейчас я имел возможность с ними поработать. Для меня это своеобразный стимул дальнейшего развития.

Ну и я рад возможности посмотреть на наше будущее — то будущее, которая нас ждёт через несколько лет. Ребята встречаются очень интересные.

— Будет ли DataArt продолжать и развивать сотрудничество с КПИ, может быть оно перейдёт на какой-то новый уровень, может быть совместные лаборатории, производственная практика для студентов?

Г.К.: Развитие подобных вещей компанией DataArt однозначно планируется, в ближайшем времени будем намечать совместное проведение конференций.

В.Т.: Развитие сотрудничества и содружества ИТ-компаниями безусловно есть в наших стратегических планах. В DataArt уже пошла часть наших выпускников, они заинтересованы в этом. Но хотелось бы, чтобы оно перерастало в другую область — появилась идея поработать совместно над стартап-проектами. Для этого должна быть заинтересованность компаний — какие-то перспективные направления, базовые технологии, которые намерена развивать фирма. Давайте их покрутим, проанализируем, смоделируем с помощью «вузовцев»!

— Спасибо!

Все про українське ІТ в телеграмі — підписуйтеся на канал DOU

👍ПодобаєтьсяСподобалось0
До обраногоВ обраному0
LinkedIn

Схожі статті




16 коментарів

Підписатись на коментаріВідписатись від коментарів Коментарі можуть залишати тільки користувачі з підтвердженими акаунтами.

То как оно описано, вообщем звучит отвратно.

То как меня учили на заочке (ХНУРЭ), с одной стороны там были все возможные дисциплины и крипто, и асм, и java/.net (даже wcf — хотя это был 2008 год)/delphi, веб, пролог, ИИ, базы, линукс, uml, winapi, и алгоритмы с курсом про LL-анализаторы, даже про тестирование был курс, правда не automated. Не было разве что — чего-то про GPU ничего. Если бы материалы были качественные для изучения, видео лекции и тесты, как в coursera вполне было бы крутое обучение несмотря на заочность.

Относительно курсов — все очень просто. Я думаю это присуще не киевским студентам в большей мере. Представьте ситуацию, вы приехали и живете в общаге. Только есть нюанс — вас оттуда выгонят после 6го курса. И у вас варианты — вернуться домой и доить коров или снимать квартиру. Чтобы второе было по карману нужно не заканчивать 6 курсов и потом идти на джуниором на $800, вам нужно до момента окончания ВУЗа прилично догнать свою зарплату. И как это делается — по разному. Обычно или работают курса с 4, хм, вместо пар к несчастью. Или еще идут на курсы чтобы пробиться к компанию _рано_, что есть ключевым моментом.

Вообще есть модель чтобы студенты уделяли больше образованию на старших курсах, но тогда надо дать им возможность жить в общаге еще год после окончания универа.

Ну а киевские косят пары, потому что уже так принято, просто хотят не отставать в карьере, хотя ничего жестко их не вынуждает

Либо как я, после школы сразу джуном идти, если бы в те времена было бы как сейчас, фрилансил бы с класса 9ого.

Привет ФПМовцам :)

рад, что СКС(ФПМ) более менее пытается крутиться в связке с бизнесом. Там и ДатаАрт, и ГлобалЛоджик, бывший Сименс(если еще есть), Самсунг где-то рядом(возможно в ИПСА или на КМе)...

личная благодарность факультету и кафедре за хорошие знания!

личная благодарность факультету и кафедре за хорошие знания!

Пост проплачен кафедрой СКС?

А почему вы спрашиваете? Вам не заплатили? :)

Я очень доволен уровнем образования которое на СКС предоставили учитывая ограничения с которыми преподавателям нужно бороться. Можно лучше, ну тогда необходим целый список вещей и изменений. Не раз на собеседованиях собеседующие при моей рассказе о ВУЗовской программе говорили «Уволюсь, пойду в университет...»

Антону Юрьевичу и Владимиру Петровичу привет от бывшего студента СКС. До сих пор вспоминаю очень полезные лекции по БД!

Многие самоучки, «плыли» на вычислительной арифметике, на каких-то базовых, иногда элементарных вещах, которые часто не востребованы при поверхностном программировании, но без которых не возможно стать настоящим профессионалом IT-индустрии.

И что же по вашему мнению вещи

без которых не возможно стать настоящим профессионалом IT-индустрии

?

Можно было описать проще: "Бизнес не хочет, государство не может"

Ни о чем и пиар ДатаАрта

А мне понравилось.

Особенно ДАртовский эйчар. Вообще правильно, когда менеджер по персоналу - человек с опытом. В западных компаниях вообще входит в состав высшего менеджмента.

Підписатись на коментарі