Экономика гешефта
Введение
Данная статья не имеет прямого отношения к ИТ, однако, явление, в ней описываемое, так или иначе определяет политэкономию стран бывшего СССР (и, скорее всего, не только их, но это уже за рамками данного текста). Поэтому можно считать, что эта статья — четвертая в цикле Тупика.
Она носит чисто информационный характер, и не предлагает каких-либо решений или выходов из ситуации. Текст написан для того, чтобы читатели понимали, как устроена политэкономия постсоветского пространства, почему внутренняя и (нередко) внешняя политика этих стран такова, какова она есть, и почему ситуация будет оставаться такой, какая она есть, на достаточно долгий срок. Грубо говоря, почему мы там, где мы есть, и почему мы не будем где-то еще в ближайшее время.
За рамками статьи намеренно оставлены как минимум проблемы демографии и миграции в странах бывшего СССР. Кроме того, я намеренно смотрю на ситуацию с экономической, прежде всего, точки зрения.
Любые указания на то, что одна страна находится в лучшей ситуации, а другая — в худшей, основаны на экономике и ее трендах, а не на личных предпочтениях автора относительно стран.
Кроме того, когда я говорю, что какая-то страна находится в лучшем положении, это не означает, что в той или иной стране всё хорошо. Лучшее положение — относительное понятие. Наконец, в статье минимум цифр, так как она и без того получилась большой, и уже в процессе написания её стало понятно, что нужно раскрыть и демографию с миграцией, что будет изложено в статье номер пять.
Итак, экономика гешефта
В рамках данной статьи гешефт — это вполне определенная модель поведения экономического агента, которую я опишу ниже, с помощью достаточно простого примера.
Допустим, в 1991 м году у вас в руках оказался банк. Вы имеете лицензию, название, офис, и так далее, обычный небольшой банк, так сказать, банчок — стартапчик. Для того, чтобы превратиться в большой и страшный банк, вам нужно развивать ваш стартапчик — т. е. открывать отделения, вести рекламу, нанимать персонал и так далее.
В это время ваш гигантский сотовый телефон Моторола издает адские звуки звонка, и выясняется, что ваш друг Вася придумал клевую аферу с авизо, и ему (за некий процент) нужно прикрытие вашего банка. Отличный гешефт, думаете вы, и соглашаетесь.
Через некоторое время тема авизо закрывается, но вы стали несколько богаче, а новый друг, допустим, Петя, предлагает поработать с черным, не проходящим по документам, обменом валюты, и это тоже отличный гешефт. Пару-тройку лет спустя и валютка закрывается, но у вас дела идут хорошо — Коля подогнал тему обналички. В общем, банк не голодает, не голодаете и вы.
Так продолжается до тех пор, пока не закрываются более или менее все легкие темы. Утром этого дня вы просыпаетесь, и оцениваете ситуацию — ну что ж, тем нет, но у вас есть миллионы, все еще есть банк, и, разнообразия ради, почему бы не заняться банковским бизнесом в его олдскульном смысле? Ну, знаете, открыть отделения, нанять персонал, начать принимать вклады и выдавать кредиты, и все такое.
Итак, вы приступаете к этому нудному, скучному занятию, вкладываете в него деньги, и ждете результатов. А их нет, по крайней мере, в ближайшем будущем. Почему, спрашиваете вы себя? А вот почему — ваши конкуренты за прошедшие годы... правильно, понастроили отделений банков, наняли персонал и так далее. И теперь вы вкладываете накопленные гешефтные миллионы в отчаянную попытку догнать, но в реальном бизнесе спринта практически не случается — нужно долго и упорно бежать марафон. Всё, вы в отстающих, богатства тают, вы ведь привыкли жить на широкую ногу, а прибылей всё нет. Печальная картинка, не так ли?
Печальная, и, конечно, упрощенная, но, в немалой степени, она отражает суть явления, протянувшего свои, если хотите, щупальца по всей территории бывшего СССР.
Гешефт (в нашем случае) — это использование полузаконных или незаконных методов, спекулятивных сделок для зарабатывания легких денег вместо традиционного пути развития бизнеса с долгосрочной стратегией.
В начале
Попробуем выделить некоторые, довольно условные группы стран
Султанаты
Прежде всего, начнем с группы, которую я для себя определяю, как «султанаты», созвучно известному государству Султанат Оман, практически полностью нефтяной экономике. К «султанатам» я отношу постсоветские государства, где главной отраслью экономики, прямо или косвенно, оказалась добыча неких минеральных ресурсов (спойлер — Россия не султанат, а скорее противоположный полюс, но — об этом позже).
В состав этой условной группы, на мой взгляд, входят Туркмения, Казахстан, Азербайджан. Во всех трех странах правительство авторитарное, разной степени жесткости, и во всех трёх странах добываются минеральные ресурсы при участии иностранных инвесторов, поступления от которых (ресурсов и инвесторов) и позволяют власти править. Важным моментом для всей группы является то, что ресурсов на душу населения с гражданством, имеющего (пусть и условное) право на получение каких-то благ от государства, добывается во всех трёх странах немного. По крайней мере, существенно меньше, чем в том же Омане, а посему обеспечить что-то похожее на благоденствие всем гражданам никак невозможно. А посему, власти и не парятся с этим благоденствием, достаточно содержать в приличном виде столицу, чтобы иметь поддержку столичного населения. Житель казахской степи, как ни цинично это звучит, не имеет никакого значения для своей страны в имеющихся условиях. Будет он жить или умрёт — неважно, канадская компания и без него сможет добыть из казахской почвы цветные металлы, а казахское правительство прекрасно обойдется без его налогов.
Демократия в этих странах попросту невозможна. Почему? Да потому, что ее невозможно удержать. Допустим, к власти придет демократическое правительство, но в руках этого правительства будет все тот же ограниченный ресурс — нефть, марганец, медь или газ. И поступлений от этого ресурса будет всё так же не хватать всем, а равно — не хватать для того, чтобы сделать что-то такое, поступлений от чего будет хватать уже всем. Т. е. капитала, стартового, все одно катастрофически нет, момент был упущен давным давно, и единственный гешефт обеспечивает только текущее потребление. А раз ресурса всем не хватает, недовольное большинство просто проголосует против правительства на ближайших выборах, проголосует в пользу тех, кто пообещает делить лучше, так, чтобы всем хватило. Но чуда не случится, случится череда популистских правительств, которые ничего не могут изменить — им просто в виде карт сдали одни шестерки и единственный козырь. В конце концов, внешним инвесторам и покупателям ресурсов выгодна стабильность, пусть даже и обеспеченная авторитарностью.
Молдавизация
От «султанатов» перейдем к «несултанатам», и или «молдавизированным» странам. Чем эти страны отличаются от султанатов? Ровно одно отличие — нет ресурсов, которые можно было бы выкопать и продать. Собственной, сколько-нибудь значимой промышленности, сельского хозяйства или сферы услуг в стране нет, своего капитала нет, как нет и значимых точек для приложения капитала внешнего, а посему продавать на международном рынке, собственно, нечего — остается продавать...да, избыточную в имеющейся экономике рабочую силу и получать поступления от диаспоры за рубежом.
Что еще более печально, так это то, что «молдавизация» представляет собой раскручивающуюся спираль — из страны уезжают наиболее активные и молодые, остаются пенсионеры, дети, и те, чьи руки трудно продать за рубежом. Оставшиеся платят недостаточно налогов, чтобы в стране развивалась инфраструктура, платились высокие пенсии и, например, существовала развитая медицина, а это, в свою очередь, выталкивает из страны все новых и новых искателей счастья, углубляя кризис страны.
В данную группу попадают самые разные страны, от, собственно, давшей ей название Молдавии, до Таджикистана, Киргизии, Узбекистана, отчасти Армению, и, в некоторой степени — Грузии. Грузию из группы выделяет тот факт, что ее руководству удалось найти дополнительный небольшой гешефт — работу на антироссийском направлении по заказам из США, впрочем, радикальных экономических перемен в стране в целом этот субподряд не даёт. (Отмечу, что в данном случае мы рассматриваем чисто экономический аспект, а не оцениваем моральность или аморальность правительства Грузии). Армения, в свою очередь, дружит с РФ.
Правительства в этой группе стран могут быть и относительно демократическими, как в той же Молдавии или Румынии, так и 90+% президентами, а ля Саакашвили, это не слишком многое меняет в общей картине. Можно даже регулярно менять правительства через революции по киргизскому методу, но многое ли эти революции поменяли в жизни киргизов?
По сути, у правительств на руках исключительно шестерки, а посему нет ресурса что-либо радикально поменять. Возьмём в качестве примера наиболее продвинутую экономику, ту же Грузию, реформы в которой на слуху уже несколько лет. Государство предпринимает немало усилий для того, чтобы капиталисты чувствовали себя в стране комфортно, проводит реформы госсектора, налаживает работу силовых структур и так далее, но радикального прорыва нет. Почему? Давайте попробуем посмотреть на ситуацию с точки зрения условного капиталиста. Зачем вам нужно приходить в Грузию и вкладывать деньги? Само собой, для получения прибыли, а как можно получить большую прибыль на относительно бедном внутреннем рынке? КО отвечает — никак:) (Отмечу, что я говорю о масштабе всей экономики, а не о каких-то отдельных удачах, которые, несомненно, имеют место быть).
Может быть, можно разместить в Грузии какое-либо производство, которое будет пользоваться дешевизной грузинских рабочих рук, удобным законодательством и морскими портами для того, чтобы сбывать товар в страны с более доходным внутренним рынком? В какие же? Рынок РФ, по сути, закрыт, в ЕС свои стандарты, которым Грузия не отвечает, а остальной мир преимущественно покупает мейд ин Чайна. Даже туристический потенциал не так уж велик — стран, расположенных у теплого моря с приличной туристической инфраструктурой более чем достаточно.
По большому счету, поезд уже ушёл, пока страна тонула в гешефтах и войнах
Прибалтика
Литва, Латвия, Эстония успели в свое время, в
Во всех трёх странах правительства демократические с существенной поправкой на то, что это демократия для национального большинства only. Так или иначе, здоровье и нездоровье экономик Прибалтики теперь целиком зависит от внешних факторов, а именно — от готовности европейских инвесторов снова давать деньги в долг. До возобновления этой готовности никаких существенных изменений не произойдёт.
Химически чистый гешефт
Начнём с последней, так как это, по сути, химически чистый пример экономики гешефта. Что именно содержит существующую экономику страны, управляемой Лукашенко? Транзит, продажа оружия, ныне покойная льготная переработка нефти из России, и калийные удобрения. Большая часть оставшейся вне этого спектра государственной экономики просто убыточна, т. к. Лукашенко годами занимался практически исключительно гешефтными сделками, не реформируя систему госпредприятий и совхозов советского типа. По сути, если вспомнить банк из примера в самом начале статьи, мы имеем такую же страну с лицензией, простите, местом в ООН, вывеской, границей и так далее. В такой ситуации, авторитарная модель практически неизбежна — ведь все сделки осуществляются лидером и его ближайшим окружением, деньги проходят через те же немногочисленные руки и уже ими перераспределяются среди остальных жителей страны. «Друзья», или контрагенты по сделкам, имеют дело только с узкой группой контактов внутри страны, так сказать, система одного окна в действии. Демократическое правительство, приди оно неким фантастическим образом к власти завтра, обнаружит себя в ситуации банка из примера, после закрытия «всех тем», с тем только отличием, что у него, в отличие от банка, не будет накопленных за годы гешефтов денег.
Национальный капитал
Украину и Россию в одну группу объединяет важный признак — это единственные страны, которые сознательно пошли на формирование национального капитала, т. е. создание, если хотите, класса собственных, украинских и русских капиталистов в статистически значимых количествах и объемах.
Это принципиальное отличие от всех остальных стран, рассмотренных выше. В то же время, результаты этой политики различны — российский капитал оказался существенно более крупным и более развитым, чем украинский, и не только в количественном выражении, что неудивительно для более крупной страны, но и в качественном. На мой взгляд, разница в результатах была предопределена двумя факторами — это, несомненно, наличие значительных нефтегазовых ресурсов в России, что дало существенную начальную базу для развития капитала, и конфликт между двумя частями Украины.
Можно спорить о его природе, но конфликт реально существует, он хорошо виден на электоральных картах, и он реально оказывает значительное влияние на политику и экономику страны. Каким образом? Он тормозит и политическое, и экономическое развитие страны. По сути, все выборы, так или иначе, упирались прежде всего в этот конфликт, а не в реальные проблемы экономического развития, налогообложения, законодательства, инвестиционной политики и так далее. Или ты с Востока, или ты с Запада, вот что интересует массового избирателя вместо куда более важного вопроса о том, что этот избиратель будет есть, и на какие деньги эта еда будет куплена.
Фактически, украинская политика может бесконечно использовать национальный раскол в качестве отвлекающего красного флажка, не решая тех проблем, что стоят перед страной. Решение вопроса о государственном двуязычии является, на мой взгляд, самым экономически и политически выгодным ходом для Украины, однако, правительство Януковича не может решить этот вопрос. Я хочу отметить, что просто ввести законом, указом или как-то еще двуязычие недостаточно, важно при этом предложить всему населению страны программу перемен, и национального лидера-харизматика. Без программы и лидера решить вопрос невозможно, и приписать Януковича к харизматикам можно только в приступе сарказма.
Что же такое Россия? Это довольно-таки близкая копия...Южной Кореи, при одном отличии — наличии нефтегазового резерва. Нет, я не говорю о той Южной Корее, которую мы знаем сейчас, с Самсунгами, Дэу и прочими мировыми компаниями. Речь о той Южной Корее, что существовала в 80—90е годы и стала основой для Кореи нынешней, Корее Чон Ду Хвана и Ро Дэ У (интересно, многие ли тут помнят репортажи программы «Время» про стычки студентов с полицией оттуда?:) По сути, руководство РФ пытается повторить успех Южной Кореи на основе тесной смычки государства и крупного капитала, для чего используется, в том числе, система правления с элементами автократии. Не факт, что повтор попытки будет удачным, но направление, очевидно, то же. Именно с точки зрения южнокорейского пути следует рассматривать действия РФ в политике и экономике.
Влияние гешефта на экономическое развитие, роль нацкапитала
Итак, страны сгруппированы. Для чего? Чтобы видеть своего рода шкалу, на которой отмечена доля экономики гешефта в экономике этих стран. Самая гешефтная, пожалуй, РБ, самая негешефтная, очевидно, Россия, что, однако, не означает, что в российской экономике явление отсутствует вовсе — попилы, откаты и прочие модные словечки — они ведь происходят из русского языка.
Интересным мне кажется еще и тот факт, что шкала гешефта в некоторой мере определяется успехами или неудачами стран в формировании национального капитала, о котором мы говорили выше. Чем этот национальный капитал так ценен для стран бывш. СССР, точнее тех двух стран, в которых он есть? Тем, что, в отличие от иностранного капитала, национальный капитал не может полностью покинуть страну и экономику. Нельзя забывать, что значительную часть этого самого капитала составляют не только деньги, но и знания, знакомства, связи, налаженные партнерства и так далее.
По сути, нацкапиталисты, какими бы они не были внешне и внутренне непривлекательными, это еще одна линия обороны экономики. Что же до привлекательности, сильный национальный капитал и в Америке был поначалу очень и очень некрасивым, Абрамович на фоне ранних Рокфеллеров абсолютный зайчик и лапочка, как говорится.
Теперь нам нужно понять, почему гешефт — столь критичная для экономики и политики проблема. В конце концов, зарабатывают ведь хоть что-то, не так ли? Не совсем так. В обычной, нормальной, если хотите, экономике, в работу государства, как большого бизнеса, вовлечено большое число участников-жителей. Они — своего рода сотрудники нормально развивающегося банка из примера в начале статьи. Они — налогоплательщики (как частные лица и как владельцы своих бизнесов), и их деньги — источник властного ресурса правительства. Правительство, так или иначе, должно считаться в долгосрочном периоде с интересами тех, кто дает ему деньги, независимо от того, какую конкретную форму это правительство принимает, хотя б и просвещенную монархию.
В гешефтной экономике все эти «сотрудники» чаще всего не нужны, для черной обналички достаточно несколько человек, что перенесут мешки с деньгами, сделают пару проводок и поставят подпись да печать. Источник властного ресурса правительства, источник денег, находится вне основной массы населения, вне основной массы избирателей.
Возьмём недавний пример — события в Беларуси в декабре 2010, когда на демонстрацию протеста вышло
Допустим, эти самые
Таким образом, чем более экономика построена на гешефтах, тем меньшее влияние на власть оказывают избиратели, по крайней мере, большинство избирателей. Посмотрим теперь на Россию, как на экономику наименее гешефтную из рассмотренных — какие избиратели оказывают влияние на власть, чей голос и мнение важны? Правильно, представителей крупного капитала, чьи деньги нужны правительству, чьи деньги и формируют властный ресурс.
Игра в демократию и читы
Правительства, чьи финансовые возможности не зависят от массы населения и избирателей, по сути, занимаются распределением доходов от гешефтов с целью поддержания минимального порядка в стране, и обеспечения ближе к выборам нужных результатов, если выборы в данной стране еще сохранились. Возможности рядового избирателя в ситуации экономики гешефта поменять политику страны стремятся к нулю, он не является гордым налогоплательщиком, что содержит орду чиновников на заработанные потом и кровью деньги, более того, чаще всего он — получатель финансовой помощи от этих чиновников в прямой или косвенной форме. Под косвенной формой я подразумеваю самые различные способы перераспределения государственных денег, как-то госзаказы, госсубсидии, госкредиты, особые условия ведения бизнеса и так далее.
Таким образом, власти подкупают избирателей перед выборами через распределение средств, либо получая голоса, либо обеспечивая молчание, когда выборов, по сути, нет. И тут мы приходим к вопросу о том, как именно надо играть в современную демократию, и как в нее играют в экономике гешефта, и почему в политике, в результате, всё плохо в большинстве описываемых стран.
В принципе, демократические выборы в нынешних условиях представляют собой именно что игру, вполне себе имеющую оптимальную стратегию. Под оптимальной стратегией я подразумеваю ту, что приводит игрока к власти с минимальными затратами времени и денег. Эта стратегия не имеет ничего общего с интересами общества и страны, это, повторюсь, стратегия легкого выигрыша в заданных рамках.
Для того, чтобы выиграть выборы (или их имитацию) лучшей стратегией является популизм. Это такой чит, который заключается в обещаниях счастья максимальному количеству избирателей, и подкупе некоей контрольной группы избирателей. Представьте себе компьютерную игру, где некоторые читы не наказуемы, некоторые читы наказуемы (например, отрубание голов противникам власти на главной площади), и так же есть честные игроки. Через некоторое время в игре останутся только те читеры, что используют неотлавливаемые и ненаказуемые читы, а честные и кровавые постепенно будут отсеяны.
В самом деле, наказываются ли читы марки Популизм и Подкуп? Много ли вам известно прецедентов, когда президент был снят со своего поста за невыполнение пунктов предвыборной программы? Т. е. вот буквально, почему бы американцам не прогнать Обаму, который обещал закрыть Гуантанамо первым же шагом после прихода к власти? Не прогоняют. И не его одного.
Предвыборная программа, как план действий власти, как спецификация на проект, если хотите, давно утратила свой смысл и стала сладкой сказкой на ночь. А поэтому читерить можно и нужно.
Теперь о подкупе — кого и как выгодно подкупать? Помним о желании потратить минимум денег и усилий, и приходим к выводу — подкупать надо самых богатых, путём выдачи им контрактов, выгодных сделок и так далее (тут мы банально покупаем много влияния, потратив мало времени, нам надо встретиться с минимумом людей, дальше они влияют сами), и самых бедных.
Покупать людей, у которых есть приличное образование, работа, собственное мнение и минимум свободного времени трудно и невыгодно. Гораздо легче через один источник, телевизор, пообещать много радости, поднять пенсии, дать премии госслужащим, и так далее. Пенсионеры и госслужащие, разные получатели пособий и домохозяйки очень хорошо ходят на выборы и имитации выборов, поэтому они правительству и нужны. Условный программист мало на что влияет, с ним много возни и его трудно купить, поэтому в период выборов нам покупать его неоптимально.
В ситуации гешефтной экономики средний класс попросту не нужен правительству, кроме того, средний класс не может повлиять на политику страны, так как он из нее исключен правилами игры в демократию.
Какова будет налоговая политика страны, ориентированной на такую демократию? Правильно. Это будет перераспределительная налоговая политика, направленная на содержание правильно голосующего балласта, short-sighted политика.
В таких условиях проведение пенсионной реформы, реформы системы медстрахования и прочих реформ, создающих предпосылки для изменения налоговой политики, практически невозможно — так как снятие с экономики балластной нагрузки прямо противоречит целям правительства, играющего в демократическую игру.
Таким образом, гешефты создают соотв. политику, а политика консервирует гешефтный подход, замкнутный круг, который может быть разорван только при наличии ресурса, позволяющего прожить переходный период к другой экономике и политике. Такой ресурс в настоящий момент есть только в России (нефтегазовые доходы, нац. капитал, резервный фонд, ЗВР).
Последний вопрос — можно ли привлечь внешний ресурс для осуществления реформ? Теоретически да, и прибалтийские страны отчасти успели им воспользоваться, однако внешний ресурс отличается от внутреннего тем, что может в любой момент иссякнуть, что и случилось. В ситуации мирового экономического кризиса, который отнюдь не кончился, а только разворачивается на европейском этапе, внешние ресурсы минимальны. Отсюда, кстати, дополнительный вывод о том, что вступать в ЕС, например, не имеет никакого смысла — без ресурса это только очередной источник расходов.
Итого — власть без финансовых ресурсов, в чьих бы руках она не была, ничего не может изменить, посему в ближайшее время никаких радикальных изменений в политэкономии бОльшей части постСССР ожидать не стоит. Надо учиться выживать в имеющейся экосистеме.
P.S. Мы все еще заинтересованы в хай левел пхпистах, плюс нам нужны люди с опытом работы с аппстором и андроид маркетом
по одному на каждую ОС: [email protected].
Все про українське ІТ в телеграмі — підписуйтеся на канал DOU
190 коментарів
Підписатись на коментаріВідписатись від коментарів Коментарі можуть залишати тільки користувачі з підтвердженими акаунтами.