Владимир Дёмкин, Consumer Health Technologies: Американский опыт без учета украинского менталитета не работает

Consumer Health Technologies — американская компания с украинским офисом разработки. Не так давно компания выиграла тендер правительства США на реализацию крупного государственного проекта. О сложностях общения с правительственным заказчиком рассказывают директор украинского офиса Владимир Дёмкин, PR-менеджер Ольга Пискун и руководитель разработки Михаил Царёк.

— Традиционный вопрос об истории развития...

Владимир Дёмкин: В 2007 году открылся наш первый маленький офис, на Шота Руставели, двухкомнатная квартира. Нас было всего пять человек. Буквально с самого начала хорошо пошло развитие продукта и буквально через четыре месяца мы переехали в следующий офис, потом в ещё больший через полгода. Если прикинуть, получается, что мы росли в два раза каждый год, как по площади офиса, так и по количеству человек. Темпы роста мы намерены сохранить.

Владимир Дёмкин, директор офиса Consumer Health Technologies в Киеве

— Сколько человек в данный момент трудится в компании?

В.Д.: На данный момент в компании работает порядка 70 человек, из них буквально 5 человек — администрация.

— А как дело с текучкой вообще обстоит, насколько мне известно, у компании были с этим проблемы?

В.Д.: Да, когда мы начали, у нас была страшная текучка, практически 100% в год. У нас был американский менеджер, у него большой опыт работы на рынке США, но как показала практика, этот опыт без учёта местных культурных отличий не работал. Наш украинский менталитет сталкивался с американским подходом и люди не выдерживали больше трёх месяцев. Это была довольно серьёзная проблема — человек только пришёл, мы его обучили, пора приступать к работе, но он понимает, что его многое не устраивает и он уходит.

Мы задумались, как решить эту проблему и в конце 2009 года приняли на работу профессионального украинского менеджера с опытом работы в иностранных компаниях. С этого момента американский менеджмент перестал работать напрямую с украинским офисом и это спасло ситуацию. Текучка стала замедляться и на конец прошлого года она составила всего 6%. Сейчас от нас уходят в основном потому, что хотят попробовать что-нибудь новое, а не потому, что не согласны с какими-либо принципами, не из-за проблем с менеджментом.

— Расскажите о продукте.

В.Д.: На сегодняшний день наш главный проект Health Insurance Exchange для США. Наша компания работает исключительно с американским рынком, как в правительственном секторе, так и в частном. В Америке довольно большие проблемы со страхованием и медицинским обслуживанием — постоянно растёт его стоимость, и порядка 50 млн. человек остаются незастрахованными. Одним из основных пунктов предвыборной программы Барака Обамы было обещание обеспечить медстраховкой всех неимущих. Собственно говоря, не в последнюю очередь благодаря этому он и стал президентом. Его противники-республиканцы всячески пытались доказать, что это неконституционно, правительство не обязано всех обеспечивать страховкой. Но буквально в прошлом месяце Верховный Суд признал конституционность этого законопроекта, и каждый штат должен разработать программу и покрыть страховкой абсолютно всех граждан Америки. И тут оказалось, что наш продукт, наши технологии могут в этом помочь, они полностью решают эту проблему.

— То есть идея продукта возникла независимо и задолго до этого?

В.Д.: Да, она возникла ещё пять лет назад у нашего учредителя, Прадипа Гоэля (Pradeep Goel). Он видел, к чему стремится рынок, и уже тогда мы начали подготовку, создали первый продукт, наши sales в Америке ездили по конференциям и показывали его, но далеко не все понимали, о чём идёт речь. Наша платформа предназначена для того, чтобы объединить правительство, незастрахованных граждан, медицинские учреждения в единую систему.

Ольга Пискун: Наш продукт даёт нам возможность быть задействованными в проекте минимум три года. Подобная система должна быть в каждом штате. Сейчас мы выиграли тендер в качестве субподрядчика для одного штата. Первый релиз наш запланирован в 2014 году и к тому времени подобные платформы должны заработать во всех штатах. Проект невероятно масштабный.

Ольга Пискун, PR-менеджер

Поэтому Java-девелоперам, которые работают у нас, мы предлагаем пакет релокации. Согласно этому контракту человек должен работать на месте, а не как аутсорс в другой стране.

— Это требование правительства?

О.П.: Да, это требования на государственном уровне, человек должен работать в штате, который разрабатывает эту платформу.

В.Д.: Это государственные деньги, правительство штата очень чётко отслеживает, как они расходуются, с этим очень строго. Избиратели и правительство штата должны видеть, что деньги налогоплательщиков штата тратятся в этом же штате, а не уходят никуда за пределы страны. Средства выделяются именно на создание рабочих мест в этом же штате.

— И повышение расходов их не заботит?

В.Д.: С этим они борются путём проведения тендеров.

В штате Мериленд, где, собственно и выиграл наш продукт, нашими конкурентами являлись IBM, Oracle и Microsoft. У них также есть платформы для Health Care Insurance, но так как мы занимаемся исключительно этим направлением, наша платформа был лучше кастомизирована для выполнения этой задачи.

— А какие гарантии даются нашим ребятам, которые едут туда?

В.Д.: Заключается контракт. L1B-виза предоставляется в рамках работы в интернациональной компании. В США существует закон, согласно которому сотрудники интернациональных компаний могут совершать перемещения внутри компании. Заключается особый договор между сотрудником и компанией и открывается L1B-виза, все гарантии, страховые и так далее, прописаны в этом контракте. Но для того, чтобы получить рабочую визу, сотрудник должен не менее года проработать в компании.

Существует компенсационный пакет, туда входит плата за проживание, страхование, питание, автомобиль, телефон, порядка десяти пунктов, которые покрывают всё. Включая даже поездку на родину, один раз в год, оплачивается перелёт.

— А что касается семьи?

В.Д.: L1B-виза позволяет супруге/супругу официально трудоустроиться в США. Она также предоставляет сотруднику Social Security Number, который есть у каждого американца, с его помощью можно открыть счёт в американском банке.

— Есть уже переехавшие в США по этой программе?

В.Д.: Да, мы уже перевели в США наших бизнес-аналитиков.

— И какие у тех впечатления? Если объективно...

О.П.: Одна из наших бизнес-аналитиков живёт там уже полтора года, переехала с семьёй, в том числе 12-летним ребёнком. Если объективно, да, есть определённые проблемы, в первый период в незнакомой стране сложно. Наша компания на первый период выделяет машину, квартиру, пока человек не обживётся окончательно. И даже несмотря на это — довольно тяжело было.

Сейчас они с семьёй уже купили новый дом, машину. Муж занимается художественным творчеством, он нашёл себя, в Украине он не мог этим заниматься.

— Есть ли у компании программы обучения, подготовки новых сотрудников?

О.П.: Да, мы начали программу подготовку, инициированную совместно с вузами. Сейчас общаемся с КПИ. С сентября мы намерены брать на стажировку/практику студентов, именно для обучения тем технологиям, которые мы используем в этой платформе. Программа будет рассчитана на три месяца, для каждого студента будет выделен отдельный супервайзер. Если студент успешно проходит программу практики — ему предлагается работа в компании. Отдельных специализаций нет, мы не готовим специалистов узкого профиля, но упор будет именно на разработку.

— А на «вторичном» рынке можете выделить какие-то тенденции?

В.Д.: Одна из последних тенденций — после того, как мы анонсировали вышеупомянутую американскую программу к нам стали возвращаться наши старые сотрудники, ушедшие в другие компании.

— Есть ли какая-то специфика в работе с американскими госструктурами?

В.Д.:Специфика — очень сильный контроль, не могу сказать, что жёсткий, они делают это довольно мягко. Они чётко отслеживают прогресс проекта, каждую неделю в офис приходит представитель штата и по плану смотрит, что сделано. Два ключевых момента — контроль расхода средств и контроль развития проекта. Это накладывает определённые ограничения — нельзя внезапно перенести дедлайн на пару недель.

Особенностью таких правительственных проектов является то, что компания, заключая контракт, вносит депозит, который она теряет в случае невыполнения условий. Сумма очень велика, и потеря этого депозита фактически означает банкротство.

— И какая методология разработки в таком случае используется?

Михаил Царёк: На самом верхнем уровне — waterfall, поскольку есть необходимость отчётности, знания ключевых дат на протяжённости всего проекта. На каких-то конкретных участках разработки мы сейчас активно внедряем Agile, недавно проходили специальный тренинг, вынесли довольно много полезной информации. К слову, команда воспринимает эти подходы и практики с энтузиазмом, по прошествии нескольких итераций у нас уже появился достаточно интересный опыт. Результаты показывают, что мы можем двигаться достаточно уверенно, довольно точно попадать в цель.

Михаил Царёк, руководитель разработки

— И насколько стабильны требования заказчика в лице американского правительства, они по ходу выполнения не требуют кардинальных изменений?

В.Д.: Нет, отличие правительственных проектов именно в том, что они очень тщательно готовят документацию, разрабатывают требования, обсуждают детали. После того, как это всё определено — всё, ничего не меняется. Вспоминаются слова Авраама Линкольна: «Если мне дадут восемь часов на то, чтобы срубить дерево, то семь из них я буду точить топор», — вот подход примерно такой.

О.П.: Одна документация по дизайну интерфейса составляет порядка 200 страниц. И все остальные документы — под 500 страниц, всё подобного масштаба.

— Спасибо!

Все про українське ІТ в телеграмі — підписуйтеся на канал DOU